Размышления о вложенном труде, рабочей силе и кооперации

О ВЛОЖЕННОМ ТРУДЕ

Госплановская система обязательных нормативов и показателей была выстроена «от достигнутого уровня» в рублёвом исчислении, которая не учитывала ни проектную, ни ресурсную базы производства.

Основным мерилом был «валовый» показатель: чем больше угроблено «чужого овеществлённого труда» в рублёвом исчислении, тем выше и почётнее «вложенный» труд, тем весомее и солиднее премии и награды, почёт и уважение. А это прямой путь по трухлявой служебной лестнице.

Само понятие план вопреки здравому смыслу было возведено в ранг закона, вот бы такую «диктатуру» закона нынешним властям. Всюду на всех заборах красовались лозунги — «план — это закон». Я на фоне плановой эйфории всегда ставил бестолковый вопрос: «А что такое план ниже мощности предприятия?» План ниже мощности предприятия — это грабёж государственной казны. Следовательно, возводя в ранг закона грабёж государственной казны, мы возводим себе ореол иллюзий вокруг «встречных» и «напряжённых», было тогда такое поветрие к каждому государственному плану, принимались ещё «встречные» и «напряжённые». Одного секретаря обкома так заклинило на «встречных» и «напряжённых» планах, принял аж четыре «встречных» годовых плана, правда, потом застрелился.

Предприятия, которые имели дело с дорогими затратными объёмами, перемещаемыми на большие расстояния, имели всегда за счёт «чужого» овеществлённого труда лучшие показатели по «вложенному» труду. «Повторный» счёт «чужого» труда проходил по технологической цепочке производства продукта до 10 раз.

В Абакане был краностроительный завод, который производил бытовые вагончики для строителей. Вагончики производились на базе автомобильных прицепов. Завод получал прицеп. Сбрасывал кузов и на шасси делал вагончик. Если кто поинтересуется, эти кузова использовались заводом при строительстве забора. Может быть, они там до сих пор стоят. Но они прошли по отчётам всех цепочек их производящих и их стоимость войдёт в цену вагончика со всеми накрутками завода. Только по Министерству чёрной металлургии по переделам для повторного счёта гонялось ежегодно 15 млн. тонн чугуна. В результате, в структуре ВВП к концу 80-х подов было более 50% «туфты», «липы», да и просто директивного вранья.

Эпизод. Из беседы в Госплане СССР, у начальника отдела новой экономической реформы Николая Емельяновича Дрогичинского.

Я: Что порождает дефицит.

Н Е.: Какой дефицит?

Я: Ну, любой, лаптей, веников.

Н Е.: Спекуляцию.

Я: А что порождает дефицит рабочей силы? (Немая сцена).

Я: Да, да, Н.Е., тоже спекуляцию. Что надо сделать что бы ликвидировать спекуляцию? Правильно, надо ликвидировать дефицит.

Н Е. : Так ты что, за безработицу?

Я: Нет, Н. Е., я не за капиталистическую безработицу, я за социалистический научно-обоснованный подпор рабочей силы. И до тех пор, пока мы такой подпор не создадим, мы не решим своих проблем. К слову, то что мы имеем сегодня как фонд занятости, который мы собезьянничали в «загнивающем», не заглядывая в святцы, ничего общего с научным подходом подпора рабочей силы, не имеет. Ещё не было ни одного мероприятия в масштабах государства, которое наша доблестная бюрократия не превратила бы в кормушку, как для себя любимой, так для многих безработных. Фонд занятости — это целая индустрия, он решает только две вещи: держать армию безработных и под них выкачивать деньги из бюджета для своего прокорма. Нельзя назвать систему эффективной, когда уволенная женщина с двумя детьми на завтра получает статус безработной, а неизбранный чиновник ещё целый год получает зарплату по старому месту работы.

О рабочей силе

Бестолковый вопрос: а как должно быть?

Ну, во-первых, в порочной системе, по которой выстроено наше государство, ничего нельзя решить с общественно-необходимым эффектом, тем более выдёргивая отдельные проблемы и проблемки. У нас все без исключения выстраивается под чиновника, а не под общество, под человека труда, под «постоянное повышение благосостояния народа». Бесценный, возобновляемый капитал любого государства-это рабочая сила. Рабочая сила — это ресурс, это товар. Поэтому рабочую силу надо не устраивать на работу, рабочей силой надо торговать. Рабочая сила должна иметь чёткую цену. Рабочая сила не может быть дешёвой». Дешёвая рабочая сила не может производить конкурентную продукцию.

Сегодня купил олигарх завод, стены, оборудование, землю, рабсила должна приобретаться так, как и оборотные средства, дорого и надолго. Сегодня олигарх купил завод за бесценок, рабсилу выбросил, (а надо наоборот: выбрасывать собственника или управленцев) посадив её на шею государству, все что можно вывез, стены разобрал, что не вывез — порезал на металлом для Китая, оставил государству и рабсиле пепелище, а сам — на Канары.

Да, я купил завод. Это моя собственность. Это свято. Но покупают и ружье, автомобиль, трактор… Но никому и в голову не приходит стрелять где попало и в кого попало, ездить на тракторе по тротуарам и площадям. Любая собственность должна работать на благо собственника, но ни в коем случае она не должна создавать неудобства, даже малые, тем, кто с ней каким-либо образом соприкасается.

К концу 80-х годов «развитой социализм» начал основательно пробуксовывать. Страна получила робкий доступ к демократии, экономическим послаблениям и свободе слова «лаять на луну».

О кооперации и «прихватизации»

Не помню год. В одной из центральных газет была опубликована статья «Госснаб ищет таланты», статья о становлении кооперации. Это было в воскресенье, а в понедельник я уже имел резолюцию на заявлении о создании кооператива. Месяца два я ходил по кабинетам. За день до исполкома горсовета, где должен быть решён вопрос о регистрации кооператива, я написал в газету. Из хождения по кабинетам я вынес только одно: Госснаб ещё очень долго будет искать таланты, а кооперативное движение как таковое найдёт себе гробовщика во чреве местных советов.

Ну, и где сегодня кооперативы? Когда наш кооператив начал работать, периодика подняла вокруг него возню. Журналист спрашивает меня:

—           Как ты смотришь на кооперацию?

—           Весьма отрицательно.

—           А зачем же ты туда сам полез?

—     Чтобы получить трибуну и с её высоты доказывать, какую очередную глупость совершило наше государство. Непродуманная кооперация дала стране и обществу разнузданную экономическую свободу, чем основательно подорвала экономически и оскорбила материально все государственное устройство. Я это пытался обосновать на своём примере. Я, председатель кооператива, кроме наглой морды и голого энтузиазма, ничего не имеющий, произвожу в подворотне котельной позорнейшую продукцию, получаю 500 руб. в месяц. Напротив, находится современнейший завод, производящий современнейшую продукцию на многие миллионы. Директор завода получает 200 руб. в месяц.

Напрашивается вполне закономерный вопрос: что же надо нашему государству, в конце концов, — обеспечить наглому Стремоухову большую зарплату при позорнейшей продукции, или же получить отличную продукцию на многие миллионы и заплатить директору завода не 500 руб., а 50000 руб. в месяц?

Долго и нудно я это долбачил со всех доступных мне тогда трибун. В результате Свердловская киностудия сняла по этим проблемам полнометражный двухсерийный документальный фильм «Клад». Этот фильм был показан по центральному телевидению за день до начала работы партийной конференции. О С. Шенин и Г.П. Казьмин были в Москве на этой конференции. В этом фильме я говорю: «Товарищи, мне уже ничего не надо, но я очень много знаю, очень много умею, возьмите, что у меня есть». После приезда из Москвы Г.П. Казьмина я срочно был приглашён в обком партии. Г.П. Казьмин метал гром и молнии:

—           Что ты треплешь по всему Союзу…что там у тебя есть?

—           У меня есть фирма «Директор».

—           А что это такое?

—           Это дырка в заборе госсектора, через которую директоры государственных предприятий вынуждены лазать за экономической свободой в закон о кооперации.

—           Ладно … с ним, пусть делает, что хочет.

Мы пошли в кабинет С.К. Шойгу, он был тогда секретарём горкома, где за полчаса была создана государственно-кооперативная фирма «Директор», в которую вошли 13 предприятий.

Когда я показал первую зарплату директорам (Сухоносов — 13 руб… Добровольский -169 руб. в месяц), Бусыгин долго разглядывал ведомость потом и говорит: «А ты знаешь, шестерёнки сразу по-другому зашевелились». Фирма «Директор» была выстроена очень просто Всё, что делалось сверх установленных предприятиям планов проходило по фирме. В фирме рабочие получали за выполненную работу по двойным расценкам, начальник цеха 2%, директор предприятия 0,4% от реализованной продукции. На фирму передавалось 2% всего, что зарабатывалось по фирме.

На извечный вопрос о штатах, над которым безрезультатно бьётся Россия почти 100 лет, я отвечал так: «Вы можете поставить на воротах генерала со всеми его регалиями, чтобы он перед вами открывал ворота, но платить вы ему должны из своего кармана».

Фирма начала набирать обороты. Я в «Правде» заявил к концу года, что мы свободно выйдем на 100 млн руб. Меня пригласили в обком на «ковёр».

—           Что ты там вылез из подворотни, хочешь на 100 млн. выйти? (В 1986 году это была громадная сумма). Мы всей мощью партии и государства, ежедневными штабами и оргвыводами этого добиться не можем, …нашёлся.

—           Хорошо, я могу вовлечь в фирму 100 предприятий? — У меня было в папке уже готовых договоров ещё с 20 предприятиями.

—           Можешь.

—           Предприятие может выполнить работ на миллион рублей в год?

—           Может, 100 предприятий по миллиону — вот вам и 100 миллионов.

Я начал готовить документы на создание на базе фирмы и четырёх совхозов: Троицкий, Бейский, Аскизский и Копьевский, четыре акционерных общества.

Когда я собрал в агрокомбинате руководителей совхозов и предприятий, Г.М. Чанкин зашёл в зал, он куда-то торопился, и сказал: «Вы знаете, я не врубился, что вы тут создаёте, но в любом случае, чтобы вы не изобрели, хуже не будет».

В эту систему втягивалось четыре крупнейших совхоза и около 30 предприятий. А поскольку предприятия и совхозы объединялись по интересам, это напрочь разрушало обкомовскую систему шефства предприятий над сельским хозяйством. Идею с акционерными обществами тормознули, а фирму задушили.

 Ещё один момент, характеризующий работу фирмы.

Я проводил собрание на мясокомбинате, предприятие готовилось войти в фирму. Мне начали задавать вопросы. Поднялся снабженец.

—          Давайте, я расскажу, как работает фирма.

Приехал я на базу «Абаканснабсбыт» получить плитку для облицовки бытовок. На заявке было штук 5 резолюций «отпустить».

—          Фондов нэма.

Приехал снабженец мебельной фабрики, загрузил 11 холодильников, вытащил пачку денег, заплатил наличными, получил чек и был таков.

Спустя время Г.П. Казьмин обходил цеха фабрики заметил:

—           Кучеряво живёшь, Юрий Ермилович, в каждой бригаде холодильник.

—           У меня их 12, 11 я купил по фирме «Директор», а один за счёт канцтоваров, за 20 лет работы фабрики.

Ко мне обратился директор обувной фабрики:

—           У нас грядёт 30-летие фабрики. Нельзя ли использовать для этого деньги на нашем субсчёте?

Пришлось ещё раз разъяснять. Это деньги Вашего трудового коллектива, можете распоряжаться ими по согласованию с профсоюзом. Юбилей фабрики прошёл отлично, в городе ходил слух, такого праздника на фабрике не было за все годы её существования.

Все эти моменты сыграли негативную роль для самой фирмы. Они очень ярко высветили бесполезность и никчёмность в экономической структуре государства самой «руководящей и направляющей». Фирму начали душить. Задушили.

Хорошо это подытожили в обкоме Калмыкии.

—           Ну, как я должен относится к твоей идее? Ты заходишь ко мне в кабинет и начинаешь подпиливать ножки моего стула.

Я создал такую же фирму на Минусинском электрокомплексе. Делая доклад на коллегии министерства, я закончил так: «Товарищ министр, если мы найдём в себе мужество и заплатим зарплату директорам по системе фирмы «Директор», то через год, в этом же зале и в этом составе будем изобретать директорам ещё большую зарплату, но только для того, чтобы они не производили продукцию, ибо ею будет завалена страна метровым слоем до самой Японии». Весь зал стоя провожал меня с трибуны аплодисментами. Я дошёл до середины зала, обернулся и спросил: «Товарищ министр, ну что ещё надо изобретать?» Назавтра я был приглашён к И.С. Силаеву в ЦК КПСС. На столе лежали ксерокопии моих статей. Я был любезно принят, выслушан, усыпан гарантиями поддержки и…

Перестройка захлестнула Россию, фирма и я, естественно, попали под чубайсовский бульдозер «прихватизации». А посему сегодня имеем то, что имеем. Я не Глоба, но будет ещё хуже, если не одумаемся.

Если бы страна пошла по системе фирмы «Директор», сохранился бы Союз, мы бы плавно обошли «прихватизацию» и бандитский недоделанный капитализм.

 

Продолжение следует.

P.S. Уважаемые друзья, посетители блога! Книга «Неуправляемое управление. Бюрократия и демократия» Геннадия Даниловича Стремоухова вышла в свет в 2006 году. Спустя десять лет, Геннадий Данилович, разрешил  опубликовать  книгу на блоге «Кооперативы против бедности».

Читайте, пишите свои замечания и комментарии, делитесь с друзьями в социальных сетях.