Концепции кооперации и их истинные критерии

Продолжение статьи «Кооперативы и их теоретическое исследование»

Поскольку каждый интерпретатор кооперации пытался суммировать свои выводы в краткой окончательной формуле своей концепции кооперативного объединения, лучший способ завершить это исследование – изложить обзор определений, предлагаемых представителями всех трех подходов к проблеме: (а) социально-реформистского – проф. Шарль Жид[57], Герман Шульце-Делич[58], д-р Генрих Кауфманн[59], проф. Франц Штаудингер[60], проф. А. Анцыферов[61], д-р Эдвард Якоб[62], д-р Х. Мюллер[63] и проф. Чарльз Райл Фэй[64]; (б) описательного – проф. Дж. Д. Блэк[65], Р. Элсворт, д-р Чарльз Холман, д-р Дж. Миллер и Р. Патти[66], проф. Х. Клайд Филли[67], д-р Дж. Г. Пауэлл[68], проф. Вернер Зомбарт[69], проф. Л. Косса[70] и проф. А. Месседалья[71] и (в) теоретического – д-р Ханс Фукс[72], проф. Р. Лифман[73], проф. М. Туган-Барановский[74], проф. Дж. Валенти[75] и М. Мариани[76].

Обзор толкований кооперативной проблемы  в концепции кооперации

Этот обзор толкований кооперативной проблемы, каким бы беглым он ни был в силу необходимости, тем не менее завершен в том смысле, что он охватывает все существенные тенденции и разновидности, встречающиеся в литературе о кооперации.

Перечень основных характеристик кооперативных организаций требует некоторых пояснений:

(а) перечень экономических основ кооперативных образований является лишь кратким изложением основных черт, отмеченных вышеупомянутыми авторами в их определениях истинных кооперативных организаций. Такие характеристики суммированы здесь в общих чертах с единственной целью – проиллюстрировать крайний разброс мнений среди исследователей кооперации относительно экономического характера кооперативных организаций;

(б) в функциях, указанных в этом перечне, таится много противоречий. По крайней мере, 17 функций оспариваются другими рекомендованными «основными признаками» и «принципами», включенными в список, и весьма важно, что среди оспариваемых «тестов» присутствуют в качестве основного принципа кооперации и т. п. некоторые широко признанные «аксиомы» кооперации, такие как (1) «устранение прибыли», (2) «равное голосование», (3) «равенство» как основной принцип кооперации и т. д.;

(в) по большей части «основы» представляют собой частичные обобщения из опыта определенных групп кооперативных организаций, поэтому они не охватывают проблему кооперации в целом. Таким образом, «тесты», предложенные американскими экономистами, касаются в первую очередь маркетинговых ассоциаций; упомянутые французские и английские толкователи вдохновлены опытом, связанным с потребительскими магазинами, в то время как русские, немецкие и швейцарские исследователи, чьи имена также указаны, выводили свои «принципы» из организации и работы кооперативных кредитных и закупочных ассоциаций, преобладающих в своих странах.

Отсюда почти неизбежная односторонность и неполнота концепции кооперативной ассоциации, которая приводится в обсуждаемых определениях; в большинстве случаев такая неполнота обусловлена не столько предвзятостью, сколько отсутствием фактических знаний и недостаточно широким полем наблюдения;

(г) хотя термин «кооперация» используется в определениях без какого-либо ограниченного значения и несмотря на широкое разнообразие точек зрения, под которыми рассматривается концепция, все исследуемые определения не охватывают вторичные образования (союзы, федерации), а трактуются так, чтобы характеризовать только первичные или элементарные кооперативные организации, а не их «союзы» и «федерации»;

(д) в существующей литературе о кооперации и, в частности в трактатах, упомянутых в данном обзоре, нельзя найти бесспорного и общепризнанного базисного теоретического критерия для ориентации среди «неотъемлемых черт» (основ) кооперации. Поэтому невозможно найти выход из накопившихся противоречий. Во всех предложенных «тестах» нет руководящей идеи о том, как судить, что правильно, а что неправильно;

(е) учитывая такое разнообразие точек отсчета у толкователей термина «кооперация» и частичный характер их обобщений и путаницу в аспектах, приводимых в их комментариях о кооперации, следует заранее ожидать широкого расхождения и разброса в определении «основ» кооперации. Фактический разброс, однако, превосходит все допустимые ожидания: каждый из 29 «тестов» из 46, представленных в данном перечне, предложен на обсуждение только одним автором и не упомянут никаким другим экспертом.

Из 8 характерных черт, рекомендованных двумя авторами, 3 «теста» противоречат некоторым другим «основным элементам». Только 4 признака указаны в трех определениях, однако 2 из них оспариваются другими «тестами», а от остальных двух (взаимопомощь и формирование слабыми) мало помощи в том, чтобы объяснить проблему.

Единственный «тест», приемлемый для 5 авторов (неограниченное членство), противоречит правилу ограниченного членства, поддерживаемому другими экспертами, и практике некоторых кооперативов. Из двух «тестов», выделенных 6 авторами, один (добровольность) обладает незначительной объясняющей значимостью, а другой (союз физических лиц) представляет собой вводящую в заблуждение и, следовательно, неудачную замену концепции предприятия.

По мнению 10 авторов из 23, включенных в этот обзор, существует только одна описательная характеристика, общая для всех кооперативных ассоциаций. Если идентификация двух других формул (союз физических лиц, социальное единство) с этим «тестом» допустима, то 15 экспертов из 23 предполагают, что кооперативная организация является предприятием. Как будет показано во второй части настоящего исследования, именно в этом предположении исследователи кооперативной проблемы фатально ошибаются.

Этот обзор приводит, казалось бы, к бесспорному выводу о том, что, за исключением профессора Дж. Валенти, М. Мариани, д-р Х. Фукса и проф. Р. Лифмана, ни один из экономистов, упомянутых в обзоре, не пытался рассматривать кооперативную проблему как проблему теоретической экономики, свободную или изолированную от соображений ее практического значения (американские интерпретации) или её социально-реформистских возможностей (подавляющее большинство европейских толкователей этой проблемы) и строго отделенную от социологических (проф. Туган-Барановский), этических (супруги Уэбб, проф. Ш. Жид и многие другие) или правовых (Эд. Якоб) аспектов. Дж. Валенти и М. Мариани интересовались ролью кооперативных ассоциаций в общей структуре существующего экономического общества без предварительного изучения экономического характера самой кооперативной организации.

Проф. Роберт Лифман сделал ряд существенных и наводящих на весьма недвусмысленные размышления замечаний об экономическом характере кооперативного объединения. Однако он не смог выдвинуть законченной и последовательной системы толкования: его замечания, кроме того, носят явно нерешительный и частично противоречивый характер. И, наконец, теоретическое описание, сделанное проф. Х. Фуксом, охватывает только «производственные» ассоциации, которые на самом деле не существуют.

Таким образом, кооперативная проблема в целом все еще остается почти не затронутой как проблема теоретической экономики. И пока она находится в таком состоянии, простой вопрос президента Р. Пэтти о том, чем должна заниматься ассоциация, чтобы её могли считать кооперативной, будет оставаться без ответа.

Проблема кооперативной идентичности

Для изучения кооперации как института гражданского общества важное теоретическое значение имеет проблема кооперативной идентичности – определение важнейших признаков кооператива, выявление особенностей кооперативных структур в сравнении с другими общественными организациям и некооперативными экономическими образованиями (капиталистическими предприятиями, акционерными обществами).

Кооперативные организации (потребительные общества) в ряду общественных структур имеют существенные особенности. Теоретическое осмысление особой природы кооперативов происходило в обширной кооперативной литературе, периодике, материалах кооперативных съездов. Является ли кооператив коллективным капиталистическим предприятием? Возникает ли с учреждением кооператива новый хозяйствующий субъект, получающий в результате продажи прибыль? Кооператив – это коммерческая или общественная организация? Как взаимоувязаны между собой его хозяйственная и общественная функции?

Острая полемика состоялась во время обсуждения и принятия правительством законопроекта о прогрессивном подоходном налоге в 1915 г. В целом имеющий важное значение для оздоровления налоговой системы законопроект существенно ухудшал положение потребительской кооперации, которая впредь подлежала подоходному налогообложению, в то время как учреждения мелкого кредита и закупочные кооперативы совершенно от него освобождались. Причем, если правительственный законопроект содержал оговорку о том, что потребительские кооперативы подлежат налогу, когда обслуживают не только своих членов, но имеют открытые для публики магазины и пользуются наемным трудом, то на этапе обсуждения в Государственной Думе было решено облагать их налогом без изъятий. Законотворцы считали, что с возникновением кооператива возникает и новый хозяйствующий субъект, получающий в результате продажи прибыль.

Выразителем мнения кооперативных идеологов на природу кооперации, отличного от правительственной точки зрения, являлся А.В. Меркулов. Он писал: «В кооперативе как таковом мы не находим ни «хозяйствующего субъекта», ни «продажи», ни «прибыли». Перед нами – совершенно новое экономическое явление, для которого должна быть установлена новая экономическая терминология»90. Он считал, что в отличие от акционерной компании, где несколько владельцев капитала создают новое самостоятельное предприятие (хозяйство), действия которого направлены вовне, на получение прибыли с чуждых лиц, деятельность потребительского кооператива не создает новый хозяйствующий субъект, она направлена исключительно вовнутрь (если кооператив обслуживает только своих членов) или частично вовне, если имеет магазины, открытые для широкой публики.

«Мы с математической точностью, – писал А.В. Меркулов, – можем определить, когда кооператив стал извлекать «прибыль»: это происходит в тот момент, когда он продает первый фунт хлеба не члену; он получает уже при этом некоторую долю торговой капиталистической прибыли (если не возвращает ее покупателю в виде премии на забор); в этот лишь момент – и лишь по отношению к этому покупателю – кооператив стал «хозяйствующим субъектом». Поскольку же кооператив обслуживает лишь членов, он не хозяйствующий субъект, а объединение хозяйствующих субъектов. Он – распространенная складчина»91.

Представленные взгляды на сущность кооперации разрабатывались А.Н. Анциферовым (изучал проблему структурных и функциональных особенностей кооперативов), А.Д. Билимовичем (разрабатывал теорию кооперативного сектора), В.Ф. Тотомианцем (обосновывал теорию особого «третьего» пути), за рубежом были известны Дж. Варбас, Г Инфилд,

Наиболее ценным представляется труд российско-американского исследователя И.В. Емельянова «Экономическая теория кооперация. Экономическая структура кооперативных организаций», вышедшая в 1948 г. на английском языке в Вашингтоне и выдержавшая ряд изданий и переизданий в мире и России. Автор отмечал, что «кооперативная проблема гипнотизирует всех, кто приближается к ней, у нее много приверженцев и всего лишь несколько исследователей»93, имея ввиду, что теоретические трактовки кооперативных явлений очень часто совмещались с идеологическими, практическими и иными аспектами. И.В. Емельянов разработал экономическую теорию кооперации и дал ответ на вопрос, какую организацию следует считать кооперативной. Его фундаментальная работа высоко оценена зарубежными и отечественными специалистами94.

Исследование различных типов кооперативов показало, что: – паевые взносы – это не акции, а кредит или фонд, ссуженный членами своей кооперативной организации в качестве рабочего капитала; – паевой капитал в кооперативе – это не предпринимательский капитал, он не инвестируется и не используется для получения прибыли; – дивиденды являются окончательными расчетами, которые исправляют диспропорцию между авансами и использованием услуг общества отдельными членами.

Запорожченко Галина Михайловна, в своей исследовательской работе «Городская потребительская кооперация в процессе модернизационного перехода» даёт историческую справку потребительским кооперативам.

Кооперация занимала важное место в модернизационных процессах, которые обозначились в России в конце XIX – начале XX в. Потребительские кооперативы возникали первоначально в городах, на промышленных предприятиях и железных дорогах, после чего получили широкое распространение в деревне. Являясь продуктом развития рыночных отношений, кооперация смягчала противоречия, сопровождавшие становление капитализма. Население воспринимало потребительские кооперативы как средство повышения жизненного уровня и социальной защиты.

Представляя собой, по сути, частные организации самопомощи, потребительские кооперативы сочетали в своей деятельности хозяйственно-экономические и общественные функции. В условиях монархической государственности они руководствовались принципами общедоступности, демократизма и равноправия для всех участников независимо от их сословного, имущественного и социального положения. В обстановке роста революционных настроений кооперативное движение обозначало перспективу мирных эволюционных преобразований, реформаторскую альтернативу.

Наряду с земскими и другими общественными организациями и институтами кооперация являлась одной из платформ формирования гражданского общества. Значительный общественно-преобразовательный потенциал кооперации заключался в создании новых форм хозяйственных отношений, пробуждении социальной активности, развитии гражданской инициативы, самоуправления, духа солидарности и сотрудничества. Благодаря этому кооперация стала самым заметным из всех общественных течений. К 1917 г. в стране насчитывалось 20 тыс. потребительных обществ с числом членов 5 млн чел. и оборотом 1 млрд. руб.^[1]

В советский период в условиях партийно-государственного контроля и централизованного распределения ресурсов самодеятельные организации были свернуты, что подкреплялось теоретическими представлениями о второсортности кооперативной формы собственности в сравнении с государственной и общенародной. Потребительские кооперативы остались лишь в сельской местности. В силу этих обстоятельств наша страна осталась в стороне от поступательного в целом развития мирового кооперативного движения.

В современной российской кооперации происходит сокращение объёмов товарооборота и заготовительной работы, деградация материальной базы. Игнорирование демократических принципов управления приводит к фактическому превращению кооперативной собственности в акционерную, принадлежащую ограниченному кругу инвесторов. По экспертной оценке, зарубежных специалистов, несмотря на формальное наличие кооперативов, Россия превращается в кооперативную пустыню, что особенно заметно на фоне устойчивого положения кооперативного сектора в экономиках различных стран мира^[2].

Актуальность обращения к истории дореволюционной кооперации диктуется сложностью и незавершенностью модернизационных процессов, теоретическому осмыслению которых будет способствовать комплексная характеристика кооперативного опыта общественно-экономической самоорганизации населения как одного из механизмов прогрессивного развития общества в процессе модернизационного перехода.

История кооперации в России всегда являлось одним из приоритетных направлений в отечественной историографии. Разработку кооперативной тематики условно можно разделить на ряд этапов, начиная с дореволюционного. После первых работ, появившихся в 1860-е гг., вплоть до середины 1890-х гг. литература о потребительской кооперации в России практически не издавалась. Следуя за всплесками кооперативной активности, к 1917 г. поток литературы по кооперативной тематике существенно расширился, проблемы кооперации в национальном научном и общественном сознании заняли важное место. Анализ кооперативной деятельности все чаще становился частью вопроса о перспективах и путях развития страны. Кооперация привлекала внимание представителей либеральной интеллигенции, видных экономистов, общественных и кооперативных деятелей – С.Н. Прокоповича,

А.В. Меркулова, М.Л. Хейсина, А.Н. Анциферова, К.А. Пажитнова, В.Ф. Тотомианца, М.И. Туган-Барановского и др. – идеей смягчения противоречий социально-экономического развития страны^[3]. В их трудах была разработана концепция кооперации как важного общественного движения, проблемы ее развития принципиально рассматривались через призму западноевропейского опыта, основанного на проверенных временем рочдельских правилах^[4].

По ключевым вопросам о взаимоотношениях государственной власти и потребительской кооперации, развивавшейся в отличие от кредитной и маслодельной вне государственной опеки, были сделаны выводы о крайне недостаточной разработке кооперативного законодательства, особенно в отношении порядка учреждения кооперативов, обеспечения финансовой стабильности, объединения в союзы, осуществления культурных задач^[5].

В дореволюционный период было положено начало региональным исследованиям кооперации по социальным типам и отраслям деятельности. Наиболее раннее упоминание, относящееся к сибирскому региону, – сведения об учреждении в 1869 г. потребительного общества в Барнауле – содержится в «Первой справочной книжке русских потребительных обществ», изданной в 1870 г. Н.П. Баллиным^[6].

Первые работы о сибирской городской и рабочей потребительской кооперации – опубликованные в периодической печати в 1912–1916 гг. очерки П.Н. Маркова, М. Омича, Н.А. Рожкова, Д. Илимского (Д.И. Голенищева-Кутузова)^[7] – ценны сведениями по истории и деятельности кооперативов Забайкальской области и Томской губернии. Авторы являлись непосредственными участниками кооперативного движения. Основу их работ составляли документы кооперативных союзов, съездов, статистические материалы, личные наблюдения и выводы. Анализируя состояние источниковой базы по истории сибирской кооперации, ее известный исследователь В.Н. Махов писал: «Больше, чем в какой бы то ни было другой области, недостаток материалов дает о себе знать в области сведений о городской и, в особенности, рабочей кооперации в Сибири.

Ни организационные отделы сибирской потребительской кооперации, ни кооперативная печать в прошлом не уделяли этому отряду кооперативов достаточного внимания. Даже такого учета числа кооперативов, который велся для сельской кооперации, для городской кооперации не велось»^[8]. В связи с этим первые работы о сибирской кооперации представляют интерес как с историографической, так и с источниковедческой стороны.

В начале советского этапа историографии в 1920-е гг. решалась судьба кооперации и определялась ее роль в строительстве нового общества. Революция 1917 г. в конечном итоге не дала кооперации того, что она ожидала. После утверждения 20 марта 1917 г. Временным правительством «Положения о кооперативных товариществах и их союзах» последние получили свободу учреждения, и в 1917 г. наблюдался наиболее интенсивный численный рост потребительских кооперативов. В соответствии с декретами 1919–1920 гг. кооперативы действовали без паевых взносов, на основе всеобщего обязательного членства, занимались заготовкой и распределением товаров как часть Наркомпрода и утратили черты самодеятельной кооперативной организации^[9].

В это время наиболее весомый вклад в кооперативную историографию был сделан представителями «старой школы», которые в основном не восприняли идеологию, официально утвердившуюся в стране. Их работы по истории кооперации, опубликованные в первые годы советского периода, по своему содержанию и оценкам тесно связаны с предшествующими. Вопросы истории потребительской кооперации получили освещение в трудах А.В. Меркулова, М.Л. Хейсина, Н.Я. Макеровой, В.Ф. Тотомианца, рабочая кооперация была исследована М.С. Балабановым^[10]. Историографический ресурс по кооперативной     проблематике систематизировался      в библиографических каталогах Н.Ф. Гриценко и А.В. Меркулова^[11].

Сибирская кооперация была представлена работами Д. Илимского и В.Н. Махова^[12], которые обобщили богатый фактический материал и заложили основы для создания цельной картины зарождения и развития потребительской кооперации в регионе.

В.Н. Махов рассмотрел созревание в Сибири социально-экономических условий для возникновения и роста потребительской кооперации, этапы распространения кооперативной идеи в городской и сельской среде, различия в темпах формирования и плотности кооперативной сети в Томской и Тобольской губерниях, Забайкалье. Кооперативное движение он ставил в зависимость от общего хозяйственного развития Сибири, быстрого роста населения в связи с проведением Транссибирской железнодорожной магистрали, денатурализации крестьянского хозяйства, расширения торговли, влияния политической ссылки.

Показав с помощью систематизированных данных кооперативной статистики непрерывный поступательный рост потребительской кооперации в Сибири в 1898–1919 гг., автор выделил периоды «нормального, здорового» и «ненормального» развития кооперативного движения. Рубежом между ними служил 1916 г., когда начался процесс самоустранения с рынка частной торговли, роста бестоварья, введения государственных монополий на важнейшие товары, распределения последних преимущественно через общественные организации.

Анализ строения балансов кооперативов и кооперативных союзов позволил сделать вывод о том, что, являясь далеко не идеальными, кооперативы нормального периода «вырастали на здоровой почве из здоровых зерен и имели все шансы к дальнейшему движению в правильном направлении». Кооперативы ненормального периода представлялись «огромным зданием на гнилом фундаменте, каменным колоссом на глиняных ногах»^[13].

Распространение кооперации зависело от имущественного благосостояния населения: чем ниже экономическое благосостояние, тем ниже и кооперированность. Потребительская кооперация Сибири характеризовалась как «крестьянская с сильнейшим преобладанием в ее составе крестьянина-середняка, но с тенденциями: 1) отбрасывания маломощных групп, 2) наибольшего привлечения групп многомощных».

Городская кооперация представлена «беглой характеристикой по имеющимся очень неполным данным». Недостаток сведений, как отмечал автор, заставлял «судить о ней подчас лишь гадательно»¹⁴. Анализ статистических данных по 25 городским потребительным обществам и 37 балансов за 1915–1918 гг. позволил сделать вывод, что постановка дела в городских кооперативах была значительно мощнее с точки зрения организации хозяйственного механизма и рабочего аппарата, величины оборотов и числа членов, чем в сельских потребительных обществах.

К недостаткам, проявившимся в работе городских обществ в ненормальный период, начиная с 1916 г., относились: прогрессирующее замедление скорости оборота капиталов, снижение инициативы торгового предпринимательства, падение относительной величины имущества вследствие карликовости новых кооперативных образований, возрастание зависимости от кредитов, что объяснялось общими условиями развала рынка, бестоварьем и расстройством транспорта.

 

[1] Меркулов А.В. Кооперация в 1917 г. // Союз потребителей. 1918. № 1–2. С. 10.

[2] Кооперативный сектор в России и применение Рекомендации МОТ № 193 в развитии различных направлений российской кооперации. Аналитический отчет / Отдел кооперативов. Международное бюро труда. Женева / Субрегиональное бюро МОТ для стран Восточной Европы и Центральной Азии. М., 2009. С. 21–23; Доклад Генерального Секретаря ООН 64–ой сессии генеральной Ассамблеи ООН 13 июля 2009 г. «Кооперативы в процессе социального развития» А/64/132 // Веб-сайт ООН: http://www.un.org. С. 14–17.

[3] Прокопович С.Н. История кооперации в России. М., 1903; Прокопович С.Н. Кооперативное движение в России. М., 1913; Меркулов А.В. Кооперативное движение в России // Вестник кооперации. 1912. Кн. 4; Меркулов А.В. Исторический очерк потребительской кооперации в России. М., 1917; Хейсин М.Л. История кооперации в России. Пг., 1915; Анцыферов А.Н. Очерки по кооперации: сборник лекций и статей 1908– 1912 гг. М., 1912; Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации. М., 1916.

[4] Рочдельские принципы см.: Глава 3, раздел 3.1.

[5] Войцеховский С.Ф. Кооперативное законодательство. М., 1914; Кекуатов К.В. Кооперация и право. М., 1914.

[6] . Баллин Н.П. Первая памятная книжка русских потребительных обществ. СПб., 1870. С. 47.

[7] Омич М. Сибирская кооперация в 1912 г. // Вестник кооперации. 1912. № 2; Рожков Н.А. Положение потребительской кооперации по различным губерниям и областям. Забайкальская область // Ежегодник МСПО. 1914 г. М., 1916. Вып. 4; Марков П.Н. Кооперативное движение в Томской губернии // Вестник кооперации. 1912. № 6; Марков П.Н. Томская губерния // Ежегодник МСПО. 1914 г. М., 1916. Вып. 4; Илимский Д. От распыления к организации: очерки кооперации в Сибири // Сибирские записки. 1916. № 1; Запорожченко Г.М. Первые исследователи истории кооперации Сибири Н.А. Рожков и Д.И. Голенищев-Кутузов // Кооперация Сибири: проблемы социальной и экономической истории. Сб. научн. трудов. Вып 7 / Отв. ред. А.А. Николаев. Новосибирск, 2013. С. 301–309.

[8] Махов В. Потребительская кооперация Сибири в процессе ее развития: материалы по истории кооперации (1898–1920 гг.). Новониколаевск, 1923. С. 101.

[9] Кабанов В.В. Кооперация, революция, социализм. М., 1996. С. 124; Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России–СССР (1905–1930). М., 1996. С. 188–199.

[10] Меркулов А.В. Вопросы кооперативного движения в России. Пг., 1918; Тотомианц В.Ф. Теория, история и практика потребительской кооперации. 4-е изд. М., 1918; Балабанов М. История рабочей кооперации в России: очерки по истории рабочего кооперативного движения (1864–1917). Киев, 1923; Балабанов М.С. История рабочей кооперации в России: очерки по истории рабочего кооперативного движения. 4-е изд., доп. М., 1928; Хейсин М.Л. История кооперации в России. Л., 1926; Макерова Н.Я. История потребительской кооперации в СССР. М., 1929.

[11] Гриценко Н.Ф., Меркулов А.В. Систематический указатель русской литературы по кооперации. 1856–1924. М., 1925; Меркулов А.В. Систематический указатель кооперативной литературы, вышедшей в СССР в 1925 и 1926 гг. М., 1927; Меркулов А.В. Систематический указатель… в 1927 г. М., 1928; Меркулов А.В. Систематический указатель… в 1928 г. М., 1930

[12] Илимский Д. Кооперативные союзы в Сибири (1908–1918 гг.). М., 1919; Махов В. Потребительская кооперация Сибири в процессе ее развития. Новониколаевск, 1923.

[13] Там же. С. 38, 67. ¹⁴ Там же. С. 110.

 

Кооперативы против бедности на Ютубе