Э.И. Бурмистров. Визит советских кораблей в китайский порт Шанхай

Здравствуйте, уважаемые читатели блога «Кооперативы против бедности»! 

Продолжаю публиковать книгу  Э.И. Бурмистрова «Тропа советского военного моряка». Начало здесь.

Визит советских военных кораблей в китайский порт Шанхай

Практика после третьего курса вообще оказалась на уровне волшебства. Время отпуска было сдвинуто на лето, чтобы курсанты смогли попасть на корабли, готовящиеся с визитом дружбы посетить китайский порт Шанхай. Планировался визит дружбы отряда советских кораблей в КНР. Отряд состоял из трёх кораблей: крейсер «Дмитрий Пожарский» и эсминцы «Вдумчивый» и «Вразумитель­ный». Командованием училища было решено в этот поход отправить всех курсантов третьего курса штурманского факультета, и, выборочно, небольшое количество с артиллерийского и минно-торпедного факультетов.

Была проведена большая подготовительная работа с идущими в этот поход. Выдали форму № 1, новое обмундирование, проведена масса бесед общих и персональных, чтобы за границей не опозо­рить честь Советского Союза. Склонных к нарушениям, имевших грубые проступки не допустили к этому походу.

Зачастую годок работал, а молодой находился рядом и учился как надо. Впоследствии годки это извратили, исказили, и молодёжь просто стали нещадно эксплуатировать, да и с применением настоящих издевательств. Годковщина стала главным стержнем неуставных отношений, она разлагала воинскую дисциплину, рушила всю стройную флотскую организацию и на борьбу с неуставными отношениями были брошены все политические, командные и обще­ственные силы. Чем-то это напоминало современную борьбу с коррупцией. Как можно было бороться с неуставными отношениями, если с самого верха, министр обороны Г.К. Жуков громогласно, на все Вооружённые Силы требовал «выжечь пьянство калёным железом», а ни в каких уставах про эту воспитательную меру ничего не сказано. Вот и изобретал каждый воин на своём месте свои методы взаимоотношений и воспитания.

Подготовка к визиту была чрезмерной и нудной. Десятки раз разные начальники проверяли всё — от обмундирования до состояния корабля и его технических средств. Пытались даже заглянуть и в душу, нет ли там каких-либо каверзных планов. Железный занавес давал знать о себе. Массовый выход за бугор был не привычен для советского человека. Самое главное боялись, что ведь там каждый от офицера до матроса может попасть в такую ситуацию, что не проконтролировать его, не подсказать, и должен будет сам решить как ему поступать. Доверия к своему народу почему-то не было.

Даже родился анекдот, что весь годовой флотский лимит краски израсходован на эти три корабля. Заключительным аккордом была проверка прибывшим на флот Главнокомандующим ВМФ адмиралом Горшковым. Корабли, в последние дни пребывания в родной базе, поставили на рейд в Босфоре, и они дорабатывали последние штрихи. Как всегда на флоте не хватает одного дня. Так было и в этот раз. Последняя покраска палубы была произведена буквально перед проверкой Главкомом. По новой краске ещё никто не ходил.

Прибытие Главкома на корабли планировалось на 14.00. На «Вразумительном» в 13.30 была дана команда: «Экипажу приготовиться к построению по большому сбору для встречи Главкома. Форма одежды №2 парадная». И в дополнение пояснение — выходить на ют в носках с ботинками в руках, ботинки одевать на месте построения, чтобы не замутить блеска покраски. Главком посчитал, что он не должен пунктуально строить свои действия, и катер, под его флагом, выскочил из бухты Золотой Рог в 13.40.

После доклада вахтенного сигнальщика моментально был сыгран «аврал». Естественно, основная масса ещё не была готова к построению, и получилась неразбериха. Моряки бежали на ют, одеваясь на ходу, и, как и было приказано, все с ботинками в руках.

Главком, к несчастью командира корабля, сразу направился к ЭМ «Вразумительный». Горшков, с сопровождающей его свитой, под­нялся на борт корабля по парадному трапу и после рапорта командира, пошёл вдоль строя. Строй, конечно, представлял смешное зрелище. Остановившись посреди юта, он с неудовольствием бросил командиру: «Прикажите обуться!».

После суматошного доодевания, он поздоровался с экипажем и пошёл к трапу. Перед сходом на катер выразил командиру своё удив­ление:

— Сколько служу на флоте, первый раз вижу, чтобы Главкома встречали босиком.

Проверка не состоялась, недостающие сутки были предоставле­ны экипажам кораблей для окончательной подготовки.

На следующий день экипаж был построен за полчаса до назна­ченного времени, но Главком уже… пошёл на крейсер. Около трёх часов длилась проверка. Экипаж «Вразумительного», чтобы опять не опростоволоситься, всё это время стоял в строю.

После окончания осмотра крейсера пришёл семафор: «Экипаж распустить, командиру корабля с замполитом прибыть на крейсер». После роспуска строя некоторых слабаков пришлось с юта уносить. Проверка была выдержана, и корабли через сутки убыли с визитом дружбы в КНР в город Шанхай. Конечно, пребывание в иностранном порту в те времена было настоящей сказкой. С заходом в речку Хуанпу, на берегах которой расположился город, движение советс­ких кораблей до постановки на бочки сопровождали тысячи вос­торженных китайцев. С обоих берегов гремели оркестры, и часто хор исполнял нашу почему-то одну и ту же песню «Катюша».

При постановке на бочки бросилась в глаза колоссальная разни­ца в работе наших и китайских моряков. Обеспечивающая заводку швартовых на бочку команда китайцев никак не могла закрепить швартов. В помощь быстро была спущена шлюпка с корабля, и два бравых советских моряка, сходу выскочив на бочку, в секунду реши­ли все вопросы. Картина была потрясающая.

Корабли пять суток простояли на бочках. Всё это время шёл ин­тенсивный обмен визитами. Подъём на кораблях был в 5.00, до 7.00 делались приборки, туалеты, завтрак. В 8.00 поднимали флаг и начинались приёмы гостей, ответные визиты. На берег сходили группами, набережная была оцеплена полицией, и народ своё вос­хищение выражал только за цепью полицейских. Высадившиеся на причал группы автобусами вывозили в места, где их ожидал при­ём. Моряки кораблей приглашались на различные банкеты, которые обычно заканчивались театральной постановкой. Времени на сон отпускалось мало и тут, как правило, народ дремал, но когда начинались аплодисменты, все хлопали до упаду. На банкетах на­крывались столы со специфическими кулинарными произведени­ями национального сти­ля, и, беря что-то из об­щего блюда, как правило, узнавали что это такое, после того как съедали.

Проглотив что-то, если удаётся поймать пере­водчика, узнаёшь, что это была, например лягушка.

Всё это сдабривалось безмерным количеством алкоголя, пей, сколько хочешь. Тем не менее, накачанные до предела напутственными словами перед каждым выходом, матросы и офицеры в алкогольных вопросах вели себя сдержанно, и пьяных не было.

Особенно запомнился Дмитрию визит в городской парк. Сво­бодный вход в парк был закрыт, а для общения с советскими моря­ками был допущен небольшой контингент из разных категорий. Были военнослужащие, студенты и даже пионеры. Почти целый день продолжалось гуляние в парке. Улицы, по которым двигались автобусы с нашими моряками, были запружены людьми и там, где народ пробивался к автобусам, проходило горячее общение через окна автобусов. Каждый китаец рвался пожать руку советскому моряку. Очень тёплый приём был оказан экипажам советских кораблей.

На каждый корабль на всё время стоянки в порту был выделен переводчик, который круглые сутки находился в каком-нибудь от­ведённом ему месте, и отвечал на все интересующие экипаж воп­росы. К нему шли с вопросами, а также с различными сувенирами,

открытками за разъяснением или переводом. Бедный, порой засы­пал на ходу, но старался всех удовлетворить.

С приходом в порт экипажу были выданы китайские деньги. Курсантам отвалили по семь юаней. Этого было достаточно, что­бы купить пару фонариков, которые высоко котировались в то вре­мя во Владивостоке и различные сувениры. Буров поразился бедноте, хотя у нас тоже было не очень, но всё же не так. Автомобильной промышленности не было вообще и основной транспорт на улицах города были рикши. Которые побогаче тянут коляску на велосипеде, победнее — впрягаются сами и, порой, бегом тянут колоссальный груз или одного-двух пассажи­ров. Несмотря на большую скученность, на улицах города идеаль­ная чистота и поразительная честность. Как-то один из матросов при общении через окно автобуса потерял часы в этой суматохе. На другой день часы принесли на корабль. Однажды, ожидая автобу­сы для очередной поездки в назначенное место, Дмитрий с товарищем подошли к группе китайцев, работающих неподалёку на ули­це. Они копали для чего-то яму, лопата была одна, а их пятеро. С помощью переводчика Дмитрий выяснил, почему они работают одной лопатой. Техники у нас мало, а рабочей силы много и, чтобы техника не простаивала, они меняются на лопате. Лопата у них в то время считалась техникой.

Пять дней пролетели как во сне. Подошло время возвращаться домой. Ко времени прибытия в родные края, с Петропавловска- Камчатского подошла группа кораблей, на одном из которых — ЭМ «Вольный» — находился Главком. По решению Главкома или командующего ТОФ было запланировано учение. Обе группы кораб­лей в районе Курил, должны были встретиться и провести встреч­ный бой. Кто кого. Каждому командиру корабля давалось право с обнаружением «противника» открыть огонь на поражение, конеч­но, условно, учебными снарядами.

Опять же не повезло командиру «Вразумительного». На его беду, они первыми обнаружили «неприятеля», и дали по ним залп. Каза­лось бы, всё отлично, но где-то в цепочке что-то не сработало, и выноса, как планировалось, по целику, не получилось. Залп накрыл головной корабль, на котором находился Главком. Хорошо хоть не получилось прямого попадания. Учение было моментально свёр­нуто и корабли направились в ВМБ Стрелок. После разбора группа кораблей, прибывших из Китая, направилась во Владивосток.

На другой день на корабль прибыл новый командир. Главком, видимо, вспомнил всё: и босую команду, и меткий залп. Новый ко­мандир капитан 3 ранга, армянин по национальности, представился экипажу и долго рассказывал свой служебный путь, подчеркнув, что службу на флоте он начинал корабельным врачом. Курсанты через несколько дней убыли с корабля отрабатывать морскую прак­тику в бухте Миноносок.

Так закончилась одна из ярких страниц в военно-морской жизни Бурова. Кстати, за этот визит приказом ГК ВМФ все участники были награждены жетоном «За дальний поход». Этот жетон был ново­стью на флоте, и на ТОФ участники визита его получили первыми.

 Продолжение следует.