Э.И. Бурмистров.Морское кабельное судно «Баклан»

Здравствуйте, уважаемые читатели блога «Кооперативы против бедности»!

Продолжаю публиковать автобиографическую повесть «Тропа советского военного моряка» с согласия автора повести Э.И. Бурмистрова.

Уже поют под ветром ванты,

И о форштевень режется струя.

Идут на море флота лейтенанты

Советского Союза сыновья.

Морское кабельное судно «БАКЛАН»-легендарный на флоте корабль

Морское кабельное судно «Баклан» легендарный на флоте корабль. Построен был в 1929 году в Германии как рыболовный траулер, и около трёх лет работал по прямому назначению на Камчатке в акционерном Камчатском обществе. В тридцатых годах на Дальнем Востоке начали создаваться советские военно-морские силы. От когда-то мощного на Тихом океане Российского флота стране Советов ничего не досталось, флота, практически, не было. С образование в 1932 году Тихоокеанско­го флота была создана 1 -я Морская бригада — прообраз ТОФ. Костяк этой бригады и составили рыболовные траулеры «Ара», «Гагара», «Бак­лан» и «Пластун», которые были переоборудованы в тральщики. Они были рабочей силой флота и выполняли огромную работу по перевозке грузов, буксировке барж с материалами, необходимыми для строитель­ства оборонных объектов, снабжали продовольствием воинские гарни­зоны и прибрежное население, устанавливали и обслуживали на театре навигационное оборудование.

В перерывах между работами экипажи занимались боевой подготовкой — учились стре­лять из своей артиллерии, ста­вить мины и производить тра­ление.

В 1957 году, когда Буров получил назначение на этот корабль, это было уже опять переоборудованное, хорошо изношенное морское кабель­ное судно. Оборудование его было примитивным — в но­совой части трюм для укладки кабеля, около трюма у надстройки паровая лебёдка, оставшаяся от рыбака, с огромным двухметровым барабаном, с помощью которой выбирался кабель со дна моря или вытаскивался из трюма для прокладки. По бортам были по два вы­валиваемых канифас-блока, через которые пропускался поднимае­мый со дна кабель и можно было по нему идти с целью проверки целостности его. Вдоль борта трасса движения выбираемого кабе­ля с кормы. Трасса оборудована несколькими примитивными ры­чагами, с помощью которых по команде можно было затормозить движение кабеля. Вот и всё спецоборудование.

Для поиска и подъёма кабеля была ещё одна небольшая лебёдка, с которой трос, с закреплённой на нём кошкой, выбрасывался за борт с кормы, и корабль ходом тащил кошку, чтобы зацепить кабель, лежащий на грунте. Для определения захвата кошкой кабеля, у тро­са стоял горластый, обычно замполит, который, при натяжении троса, кричал на ГКП, машина стопорилась, и трос с кошкой под­нимался лебёдкой. Если зацеп ложный, траление продолжалось. После подъёма кабеля вступала в работу кабельная партия — основ­ное специальное подразделение, которая резала и сращивала при необходимости кабеля, а это была тонкая, кропотливая и очень про­должительная работа. В течение этой работы корабль должен был стоять на якорях без движения, что не всегда удавалось.

Тем не менее, однажды, корабль прибыл в Находку для приёма кабеля с датского судна. Датчанин был большой, и «Баклан» букаш­кой прилепился к его борту. На корабль был подан кабель, его заве­ли в трюм и человек пятнадцать матросов, успевая за датской ма­шиной, укладывали его в трюме. Укладка кабеля работа трудная. От качества её зависит скорость и безаварийная прокладка. Естествен­но, датский специалист заинтересовался нашей кабелеукладочной машиной и выразил желание посмотреть её. Момент был интерес­ный, но командир нашёл выход, чтобы не посрамить свою страну. Машина новая, установлена недавно, и она пока имеет гриф «сек­ретно», показать не могу. Датчанин очень сожалел, да и мы тоже.

Вот на такой корабль Дмитрий попал после выпуска из учили­ща. «Баклан» стоял на ремонте в недавно открывшемся заводе, впос­ледствии получившем название «Звезда», в бухте Большой Камень на противоположном берегу Уссурийского залива. В заведование Бурову вошли боевая часть один (штурманская), боевая часть четы­ре (наблюдения и связи) и, совершенно отсутствующая радиотех­ническая служба. В подчинении у него было 16 матросов, которые были примерно его возраста, а некоторые и постарше.

Радиолокация в то время была не на каждом корабле, но уже ши­роко внедрялась на флоте, и командир выбил в пятом управлении катерную РЛС «Зарница». Специалистов на флоте было ещё мало, и весь монтаж и установку пришлось Бурову делать своими силами с матросом радиометристом Пашей Черновым. Завод установил ан­тенну, сделал все корпусные работы, и, станция заработала.

Молодому лейтенанту пришлось за время ремонта хорошо потру­диться: заменить старый радиопеленгатор на более современный, отремонтировать всё имеемое штурманское вооружение. Всё блока­ми сдавалось на ремонт в мастерские гидроотдела флота, перетаски­валось с Большого Камня во Владивосток на своём горбу. Особенно много хлопот было с эхолотом «НЭЛ-3». Пробита была изоляция об­моток вибраторов, и при постановке в док их надо было снять и пе­ремотать. Докование корабль проходил в Находке. Километрах в пят­надцати от Находки, в одной из бухточек располагалась мастерская гидроотдела, где могли перемотать обмотки вибраторов и, Буров, сняв их, после постановки в док, со штурманским электриком по берего­вой черте (транспорта до бухты никакого не было) дотащили вибра­торы до мастерской. Вся операция заняла двое суток и на третий день перемотанные вибраторы были на корабле. Тяжеленные вибраторы пришлось тащить вдвоём километров 18 — 20 по береговой черте в один конец, и потом обратно. Молодости всё по плечу, не страшны никакие преграды, да и многие матросы были хорошими и грамот­ными специалистами. Конечно, были и такие — матрос Кадушин из боцманской команды, призывавшийся из какой-то глухой сибирской деревни, не умел даже читать. За время службы на корабле его обу­чили читать и писать.

Семьи у офицерского состава все жили во Владивостоке, поэто­му командиром был определён график отпуска офицеров и мичма­нов домой. Примерно два раза в месяц офицеры и мичмана уезжа­ли во Владивосток на трое-четверо суток. Дмитрий также был вклю­чён в этот график, и проводил эти дни во Владивостоке, останав­ливаясь у родителей Аллы.

К началу лета ремонт был окончен, и корабль вышел на ходовые испытания в Амурский залив. Погода стояла хорошая, корабль спо­койно ходил по заливу. Неожиданно эту спокойную идиллию нару­шил дежурный по кораблю мичман Потягин. Он привёл на ГКП матроса кочегара, который отказывался работать в котельном отде­лении, и, вообще, не повиновался командиру БЧ-5. Рыжий, дубо­ватый, грузный матрос Швец упёрся взглядом в палубу и на вопро­сы и приказания командира корабля качал головой и категорически отказывался заступать на вахту у котла. Командир в присутствии всей вахты на ГКП отдал матросу приказание и потребовал зафик­сировать это в вахтенном журнале. Затем объявил матросу 10 суток ареста и пояснил, что он с возвращением к причалу будет отдан под суд за невыполнение приказания. Дежурному по кораблю при­казал закрыть матроса в каюте и выставить охрану. Выйдя на крыло мостика, матрос перемахнул через ограждения и выпрыгнул за борт, но был быстро поднят на спущенную с корабля шлюпку и изолиро­ван. С подходом к причалу, при возвращении корабля, он был заб­ран работниками прокуратуры и больше не появился на корабле. Так решался вопрос с непокорными.

Значительно позже, когда Буров был уже командиром большого разведывательного корабля, ему пришлось очень долго возиться с двумя лейтенантами, которые не хотели служить, и отказывались выполнять свои обязанности, требуя, чтобы их уволили из Воору­жённых Сил. Дабы не попасть под суд, приказания начальников они выполняли. Сделать с ними ничего было невозможно. Выше­стоящее командование сваливало всё на командира корабля — вос­питывайте. Прокуратура тоже отказывалась с ними работать, и только прямой, наглый шантаж лейтенантами прибывшего на учения Главкома ВМФ, помог командиру корабля избавиться от неже­лающих служить лейтенантов. Главком приказал их уволить в те­чение дня. Чтобы вечером они уже не числились офицерами ВМФ. Но об этом позже.

Закончились ходовые испытания, последние доработки и корабль вышел из завода и перешёл во Владивосток. Постоянное место ба­зирования ему было определено Петропавловск на Камчатке, и эки­паж начал готовиться к переходу к месту базирования. Бурову пред­стояло первое серьёзное самостоятельное плавание. Надо было подготовить технику, личный состав, изучить район плавания, по­лучить необходимые навигационные пособия и составить предва­рительную прокладку. Всё это уже делалось ранее, но под присмот­ром преподавателей и руководителей. Теперь Дмитрий был коман­дир боевой части, и всё это предстояло решать самостоятельно, для этого его и учили четыре года в училище.

Офицерам разрешили забрать свои семьи на корабль для пере­воза в Петропавловск, и почти все этим воспользовались. Первый самостоятельный переход прошёл успешно, Дмитрий справился с обязанностями командира БЧ-1-4-Р. В Петропавловске «Баклан» был включён в состав вспомогательного флота, корабли и суда которого базировались в бухте Щитовой. Первое время, пока решался воп­рос кому отдать в подчинение корабль, он стоял на втором прича­ле, в самом центре города. Дмитрий уже не раз бывал во время учебных практик в Петропавловске, и кое-что о городе знал, поэто­му в первый же выходной пошёл с офицерами для знакомства с городом в качестве гида.

Походив по центральной улице, особых достопримечательнос­тей в городе не было, кроме сопки Любви, где располагался парк, танцплощадка, несколько памятников знаменитой обороны Петро­павловска от нашествия англичан и французов, компания решила отметить прибытие в новый город. Но, увы! Никакого спиртного в магазинах не продавалось, а ресторан «Волна», единственный в центре, был уже под завязку забит желающими. Самый растороп­ный мичман Потягин Пётр нырнул в ресторан и через некоторое время появился с коньяком. С предприятиями общественного пи­тания было тоже туговато и пришлось зайти в небольшую забега­ловку, где продавались пирожки и кофе. Кто-то вспомнил, что кофе с коньяком напиток богов. Взяли по стакану кофе, кофе был горячим и с молоком, вылили по полстакана и разбавили коньяком. Напи­ток получился зверский и несъедобный. Посидели со стаканами в руках, поговорили и пошли на корабль.

Через некоторое безработное время кораблю была поставлена задача, отремонтировать вышедший из строя кабель в бухту Кра­шенинникова, где базировались подводные лодки. Самое сложное было найти повреждение. Дальше задания посыпались одно за дру­гим. Корабль у причала не задерживался, ремонтировали, выбира­ли и прокладывали кабеля, устанавливали на входе в бухту Авача береговую шумопеленгаторную станцию для обнаружения подвод­ных лодок, в общем, работы хватало.

В конце года Дмитрий пошёл в свой первый, уже по-настоящему офицерский отпуск, который проводить решил во Владивостоке. Про­вёл он его вместе со своей любимой невестой Аллой. Гуляли по ули­цам Владивостока всё свободное от занятий в университете время.

Продолжение следует.