Потребительская кооперация в позднем СССР была мощным сектором экономики с развитой инфраструктурой, как торговой, так и промышленной.
В.И. Ленин основатель советской потребительской кооперации
С развалом Советского Союза и его системы управления народным хозяйством страны, активно стала разваливаться и потребительская кооперация, которая потеряла курс своего предназначения ещё в на первых этапах строительства СССР попав по государственное управление. Согласно теории развития кооперативного движения кооперативы, потребительская кооперация, это не коммерческие организации, в своей деятельности руководствуются кооперативными принципами.
По мнению русского экономиста и общественного деятеля Михаила Ивановича Туган-Барановского кооперация может преуспевать лишь в атмосфере энтузиазма, увлечения высокими целями. По его мнению энтузиазм также необходим кооперации, как жажда богатства капитализму. Если согласиться с этим утверждением Михаила Ивановича, то приходим к простому выводу – потребительская кооперация не является инструментом к жажде нажить богатство любой ценой, как это присуще капитализму.
Однако как российским чиновникам, так и простым гражданам России не совсем понятна эта принципиальная разница между капитализмом и потребительской кооперацией, а также кооперативами. Современная власть российского государства боится окрепшую, сильную кооперацию также, как в своё время Правительство царской России не приветствовало широкомасштабного кооперативного движения в России.
Стоит отметить, что кооперативы в России стали возникать после отмены крепостного права в 1861 году. Зарубежный опыт кооператоров в создании классических кооперативов активно использовался энтузиастами и поборниками кооперативного движения в России. Явным тормозом развития активного кооперативного движения в то время было не способность населения к самодеятельности и к самоорганизации. Неразвитость внутреннего рынка и достаточно сильная опека государства кооперативного движения, а также практически полное отсутствие нормативно-правовой базы создания и деятельности кооперативов в царской России мешало и не давало полной и ясной картины для развития кооперативов. Однако в девяностых годах 19 века наметился коренной перелом в кооперативном движении России. К концу 1917 года потребительская кооперация объединяла уже более 16 миллионов кооператоров. Потребительская кооперация той поры смогла выработать хозяйственный механизм, доказать конкурентоспособность на рынке и, главное, свою востребованность как защитницы интересов простых людей труда. О дореволюционной потребительской кооперации можно прочитать здесь.
Аудио запись «Ленин о кооперации».
Окрепшая за годы Советской власти потребительская кооперация, в лихие 90 — годы двадцатого столетия, когда подло и вероломно был предан народ СССР, когда Великая Держава в результате предательства правящей верхушки СССР пала, могущество потребительской кооперации тоже было утрачено благодаря новой либерально-буржуазной власти в России. Мощный промышленно — торговый потенциал стал разваливаться, разворовываться и уничтожаться.
Уничтожение потребительской кооперации продолжается. Знакомимся с примером.
Председатель потребительского общества обратился с открытым письмом к губернатору Новгородской области
Председатель правления Новгородского областного потребительского общества «Облпотребсоюз» Михаил Пикин обратился с письмом к губернатору Сергею Митину.
Председатель правления Новгородского областного потребительского общества «Облпотребсоюз» Михаил Пикин обратился с письмом к Сергею Митину.
В нём говорится:
«События последних дней заставляют меня использовать такой метод общения с Вами, как единственно возможный. Активные действия со стороны правительства области по моей дискредитации в среде кооперативной общественности и устранении меня от должности кажутся мне и большинству моих коллег необоснованными.
Позвольте мне напомнить Вам какие обстоятельства, привели систему потребительской кооперации Новгородской области в сложную финансовую ситуацию. К всеобщему сожалению, стратегические и тактические ошибки структурного реформирования организаций и предприятий потребкооперации последнего десятилетия породили серьёзные внутренние противоречия в системе и явились главной причиной неэффективности кооперативного хозяйства. Вы активно поддерживали руководство Новоблпотребсоюза в создании вертикально-интегрированной филиальной структуры, но время доказало, что данная формация не приемлема для развития сложного многоотраслевого организма. Районные потребительские общества, не реорганизованные в филиалы, остались финансово-устойчивыми, удержали свои позиции на рынке, не смотря на жесточайшую конкурентную борьбу. Волотовское, Солецкое, Хвойнинское, Марёвское, Демянское, Чудовское и Мошенское райпо и сегодня располагают собственными оборотными средствами, практически не пользуются кредитными ресурсами, имеют возможность вкладывать средства в развитие материально-технической базы. Районные потребительские общества, перешедшие на баланс Новгородского областного потребобщества, снизили в значительной мере свою долю на рынке розничных услуг и производства, потеряли собственные оборотные средства, несли значительные расходы по обслуживанию заёмных средств. В итоге, в начале 2013 года становится понятным к чему приведет дальнейшая деятельность Новоблпотребсоюза в формате филиальной системы. Появилась реальная угроза разорения кооперативного хозяйства в 13 районах области.
Потребительская кооперация Новгородчины
В феврале 2013 года общее собрание уполномоченных Новоблпотребсоюза принимает единственно-правильное решение о реорганизации путём выделения 10 райпо на самостоятельные балансы. Актуальность и разумность данного структурного изменения доказывают итоги работы потребкооперации за 8 месяцев 2014 года. Финансовый результат – более 43 млн. руб. прибыли при убытке 145,2 млн. руб. в 2013 году. Вложения капитального характера за полугодие т.г. составили 196,5 млн. руб., что превышает прошлогодний показатель на 159,3 млн. руб. Собственные оборотные средства приросли на 603,6 млн. руб. Задолженность по ссудам и займам системы потребкооперации за 8 месяцев т. г. снизилась на 582,1 млн. руб. по сравнению с началом года. Расходы за данный период в первую очередь на содержание управленческого аппарата снизились на 8%. Средняя заработная плата выросла на 8,7%. Убыточными по результату 9 месяцев т. г. остаются 6 райпо, т. е. 15 организаций вышли на рентабельный уровень работы. Кооперация Новгородской области впервые с 2010 года стала занимать классные места по России в рейтингах Центросоюза РФ. Мы уверенно удерживаем лидирующие позиции по Северо-Западному Федеральному округу по всем отраслям деятельности среди региональных потребсоюзов.
В конце 2013 года меня с Вашего одобрения Совет Новоблпотребсоюза пригласил на должность председателя правления. Главные задачи, поставленные передо мной Советом, заключались в стабилизации ситуации в потребкооперации, сохранении хозяйственной деятельности в 10 потребобществах, обременённых долгами как внутрисистемными, так и кредитных организаций. На момент принятия дел, на начало года, долги областного общества составляли 1358,9 млн. руб. За 7 месяцев т. г. удалось погасить 563,5 млн. руб., но уже в июле стало понятным, что все обязательства выполнить невозможно.
Сергей Герасимович, в своей работе я всегда считал обязательным принимать решения, советуясь с вышестоящими органами потребкооперации, руководителями кооперативных организаций, региональной властью. В июне в присутствии двух Ваших заместителей и руководителя департамента экономики мы обсуждали с Вами сложившуюся ситуацию, и я доложил о планируемой мной подаче заявления о несостоятельности Новоблпотребсоюза. Этого требовал от меня закон. Уже тогда были все признаки банкротного состояния, не исполненные требования кредиторов, судебных решений и просроченная задолженность по бюджетным платежам. Кроме того я информировал Вас о заключении независимой аудиторской компании, рекомендованной Центросоюзом, проводившей проверку финансового состояния Новоблпотребсоюза и сделавшей вывод о предбанкротном состоянии областного общества. Вы меня поддержали и согласились с необходимостью подачи заявления. После согласования с Советом областного общества, руководителями кооперативных организаций и информирования Центросоюза Российской Федерации, 11 августа т. г., я подал заявление в порядке, предусмотренном законодательством.
Начиная с 20 августа т. г. на меня стали оказывать давление руководители основного залогового кредитора, Независимого Строительного банка с предложением об отзыве заявления. Аналогичную позицию занял и Ваш заместитель, курирующий потребительскую кооперацию. Мне не понятны их логика и аргументация.
Понимаю, что Вы приняли позицию частного банка, предлагающего неприемлемые варианты для организаций потребительской кооперации, которые приведут не только к банкротству части потребительских обществ, но и потери ликвидного имущества потребкооперации.
Вы используете некорректные методы давления на меня, членов Совета Новоблпотребсоюза, прибегаете к помощи руководителя Центросоюза. Вы публично заявляете о возможном уголовном преследовании меня и пытаетесь отстранить от должности. Считаю недопустимым, вмешиваться даже губернатору в хозяйственные споры и конфликты.
Конечно, за 8 месяцев трудно кардинально разрешить все проблемы, накопившиеся за долгие годы в сложном кооперативном хозяйстве, но я уверен, что мне удалось переломить тенденцию к дальнейшему падению, наметить путь к финансовому оздоровлению потребительской кооперации Новгородской области. Объективные оценки могут и должны дать мои коллеги-кооператоры».
Зам.губернатора Бойцов А.С. и Пред. Областной Кооперации Пикин М.В. у Марёво Льва
Продолжение следует. В следующей публикации размещу ответ новгородской власти на открытое письмо губернатору Михаила Пикина
На одного с сошкой – семеро с ложкой
На одного с сошкой – семеро с ложкой
Директор подмосковного совхоза имени Ленина, заслуженный работник сельского хозяйства РФ Павел Грудинин: государственная поддержка российского сельского хозяйства сокращается и крайне редко доходит до потребителя даже в таком виде.
Из года в год в средствах массовой информации, на различных совещаниях в органах власти называются суммы денег, которые направляются на развитие и поддержку агропромышленного комплекса. Человеку, не искушенному в этом деле, может показаться, что на производителей сельскохозяйственной продукции проливается «золотой дождь» в виде субсидий, льготных кредитов и предложений по приобретению техники и оборудования. Однако стоит побывать хотя бы на одном мероприятии с участием руководителей хозяйств или фермеров, и становится ясно: поддержка сельского хозяйства осуществляется как бы виртуально. Это как лечение по телефону или отправление праздничного торта по электронной почте. Средства поддержки до отечественного производителя не доходят или приходят тогда, когда урожай пропал, а коровы отправлены на мясокомбинат. Какая же это помощь?
Об эффективности государственной поддержки сельскому хозяйству рассказывает читателям журнала директор подмосковного совхоза имени Ленина, заслуженный работник сельского хозяйства РФ Павел Грудинин.
– Павел Николаевич, ваш совхоз – успешное предприятие, которое все годы своего существования было показательным в буквальном смысле слова. Здесь побывали в разное время президент России, премьер-министр, представители Государственной думы РФ, зарубежные делегации. Все это престижно, но пользуетесь ли вы финансовой поддержкой государства?
– Мы этой поддержкой не пользуемся.
– Почему?
– Во-первых, потому что ее трудно оформить, еще труднее – получить. Во-вторых, львиную долю государственной помощи по госпрограмме, на которую все ссылаются как на образец чуткого отношения к аграриям, составляют так называемые субсидированные кредиты. Крестьянам предлагают не дотации, а деньги в кредит при условии, что процентную ставку полностью или частично погашает государство. Но поддерживают тем самым доходность не аграрного, а банковского бизнеса.
Еще одна существенная статья расходов на сельское хозяйство – поддержка монополиста на рынке закупки техники, созданного государством, – компании «Росагролизинг», приобретение техники у которой намного дороже, чем на свободном рынке. Где тут рыночные принципы – непонятно. И лишь малая толика остается на так называемую прямую поддержку сельхозпроизводителя: дотации на гектар пашни или литр молока. Раньше была внятная система: купил тонну минеральных удобрений – половину ее стоимости тебе возместят. Купил солярку – со скидкой по специальной цене. Купил семена – тоже продотировали. В среднем получалось до 3 тысяч рублей на гектар. Теперь помощь от государства на гектар составляет примерно 300 рублей, овощеводам, у которых отдача и расход на гектар по определению гораздо выше – еще меньше. Для сравнения: в Европе на гектар пашни в среднем направляется 350 евро. Даже если взять поддержку белорусских аграриев – она гораздо выше российской.
Но даже эти небольшие деньги весьма трудно получить, потому что вся система помощи построена на абсолютно нерыночных принципах софинансирования. Государство вроде и готово оказать пусть мизерную, но помощь хорошему хозяйству, но денег сельхозпредприятию не дадут по той простой причине, что в субъекте Федерации, где оно работает, их нет. Поэтому и стимула у местных фермеров сильно напрягаться, строить планы на развитие практически нет. А ведь обеспечение населения продовольствием – это прямая обязанность и задача государственная, а не областная.
Но даже если вы такой упертый крестьянин в седьмом поколении и хотите сеять и жать, и готовы на рабские условия, нет никаких гарантий, что деньги, всеми согласованные и запротоколированные, придут вовремя, например, на посевную кампанию. Чаще они доходят до аграриев к осени. А земля ждать не может. Значит, хозяйство вынуждено брать на посевную любой кредит и на любых условиях в надежде расплатиться после уборочной. И урожай может у вас случиться отменный. А тут другая напасть – у соседа тоже колос оказался весомым. И на рынке упали цены, на все и одновременно.
Ведь торгуют по-прежнему не сами производители (кроме хозяйств-гигантов), а посредники. Цену одновременно уронили, земледельцы утерли скупую слезу, радуясь, что сработали хотя бы в ноль.
У молочников ситуация не лучше. Пообещало государство субсидировать процентную ставку, понастроили под это обещание фермы. А федеральные деньги на субсидирование не пришли. В этом случае фермер все равно заплатит за кредит по полной ставке в надежде, что потом ему возместят. А куда деваться? Так выстроена схема кредитования. И вводить в эксплуатацию объект надо. Стоят у тебя там коровы или нет – кредит-то чем-то нужно отдавать. Получается, что он отвлекает из своего оборота деньги, которые нужно было направить на другие цели – корма, ветеринаров, электричество, зарплату, опять берет кредит…
Сегодня в этом вопросе ситуация еще хуже: государство задолжало по возврату процентной ставки аграриям огромную сумму. Говорят, подождите, денег нет. Получается, что какие-то другие проблемы опять решили за счет села.
Во всем развитом мире все происходит с точностью до наоборот: сельское хозяйство дотируют из других доходных источников – нефти, газа, банковского дела, налогов, торговли оружием – кто чем богат. Лишь бы люди из сельского хозяйства не уходили, смотрели за своей землей и не пополняли толпы безработных в городе. Ну и конечно, для того, чтобы есть свое молоко, свой хлеб или рис. В Японии ввозная пошлина на импортный рис составляет тысячу процентов. Вот это, я понимаю, защита отечественного производителя.
– На ежегодном съезде производителей молока некоторые руководители предприятий просили направлять средства на поддержку села, минуя банки. Это реально?
– Об этом идет речь уже не первый год. Во всем мире это делается так: купил ты хорошую технику, которая повышает производительность труда или делает продукт более качественным, – получи на свой счет компенсацию. Зачем связываться с посредниками, их накладными расходами, зарплатами? Ничего этого не нужно. Нет у тебя денег – взял кредит в банке именно на сельхозпроизводство под мизерные проценты, одну половину выплачиваешь сам, другую компенсирует государство.
У нас, кстати, некоторые продвинутые губернаторы тоже пытаются на своем уровне вводить такие меры. Но это должно быть общим правилом, федеральной политикой, если мы хотим стимулировать собственное производство.
В России до революции тоже был реализован эффективный способ оказания помощи крестьянам, создан специальный земельный банк, ряд других механизмов. Мы были мировой продовольственной державой. Инструменты той же столыпинской реформы всеми современными политиками признаются эффективными, однако тиражировать этот опыт в современных условиях никто не хочет.
– Тем не менее мы нередко видим на ТВ репортажи о поездках первых лиц по регионам, заверения в приоритетности сельского хозяйства. Но создается впечатление, что руководители страны все равно плохо себе представляют, что на самом деле происходит в отрасли. Почему? Крестьяне боятся сказать правду в глаза?
– Нет, мы на всех доступных площадках говорим о своих проблемах: в Госдуме, в Открытом правительстве, в Торгово-промышленной палате, в Минсельхозе. Все всё знают. И про то, что мы не выдерживаем конкуренции с западными производителями, в первую очередь из-за разных уровней поддержки и кредитования; и про растущие тарифы естественных монополий, которым можно поднимать цены регулярно и без всяких обоснований, а аграриям, зависимым от них, нельзя. И про несправедливые методы софинансирования. Но от этого мало что меняется.
По соглашению с ВТО в переходный период мы могли бы направить на сельское хозяйство денег в два раза больше, чем фактически расходуем. Нам говорят: таких денег в казне нет. Но хотя бы избавить отрасль от малоэффективных инструментов тоже никто не торопится. Наоборот, вводятся новые методы поддержки, дающие меньший эффект.
В начале 2000-х правительство, чтобы вписаться в мировую экономику, обязалось собственными руками уничтожить наше естественное преимущество – природные богатства и сделать цены на них мировыми. Но мы и их уже превысили! Минеральные удобрения в России, стране-производителе, дороже европейских. Солярка дороже, чем в США, стоимость электричества выше, чем в Европе. Один фермер при мне на слушаниях в Госдуме встал и говорит: «У меня в 20 км электростанция, она производит электричество по 60 копеек за киловатт и отдает ее сетям. А я через несколько километров покупаю его по 6 рублей. Покупаю дороже, чем садовые товарищества, чем промышленность. Кто установил такие тарифы? И как можно потом конкурировать на рынке с субсидированным импортом?»
Еще один парадокс. По-хорошему, если в регионе хотят, чтобы к ним пришел инвестор и что-то построил и развил, сначала местная власть создает инвестору условия: строит инфраструктуру, подводит коммуникации.
Потом – извольте, приходите к нам, развивайте свой бизнес. Такие примеры в некоторых областях есть, в основном в тех, которым удалось добиться создания свободных экономических зон. Во всех же остальных территориях, чтобы построить молочную ферму или элеватор, нужно заплатить за право подключения к электроэнергии. За право подключения к молоку платить не требуется, а за право подключения к электроэнергии нужно выложить большие деньги. И главное – кому? Не производителям, а сетевым компаниям, перекупщикам. Получается, что государство одной рукой вроде как помогает селу, деньги из бюджета немалые выделяет, а другой эти денежки с помощью растущих тарифов и монополий легко «отжимает».
У нас вроде есть рыночные инструменты регулирования рынка, но отрегулировать его мы никак не можем. То много посеем – плохо, зерновики разоряются. То мало соберем – плохо, у животноводов так скакнули цены на корма, что даже успешные отрасли, успевшие встать на ноги – птицеводы и свиноводы, чуть не разорились. В прошлом году спасло более дешевое зерно из Казахстана. Зерновая держава вдруг начала закупать зерно!
Закрыли рынок свинины для европейских поставщиков в связи с опасностью распространения африканской чумы – спасли своих свиноводов и цены на рынке. Но все это – пожарные методы. В мире давно работают оправдавшие себя меры, снимающие опасные амплитуды колебания цен. Те же складские расписки для зерновиков, минимальные закупочные цены на основные виды продовольствия, которые государство гарантирует фермерам для их рентабельного существования. И много других.
Если мы хотим работать в системе ВТО, то нам нужен такой же уровень поддержки сельского хозяйства, как в Европе, Америке, Новой Зеландии. Потому что там поддержка совсем другая – поддержка спроса и доходности отрасли.
– Павел Николаевич, может быть, нужно внести изменения в существующие законы на федеральном или региональном уровнях?
– Повторюсь: обеспечение населения продовольствием – государственная обязанность. Значит, и законы, регулирующие его производство, закупки, должны быть федеральные. Однако любые попытки депутатов что-то изменить в действующей схеме, во-первых, обречены на долгие мытарства в стенах на Охотном ряду. Во-вторых, эти попытки легко блокируются одним из участников законодательного процесса, обладающих правом вносить и отклонять законы, – верхней палатой парламента, правительством, правовым управлением президента, самим президентом. Особенно трудно преодолеть сопротивление правительства: согласительные комиссии работают годами, а документы от этого редко когда улучшаются.
Сейчас к законотворческому процессу подключились органы Таможенного союза и Единого экономического пространства. Доказать свою правоту стало еще сложнее. Нас слушают – и только. Конечный продукт все равно подлажен под интересы правительства.
Законодательные собрания субъектов Федерации тоже являются участниками законотворческого процесса, однако, чтобы их услышали, нужно собрать как минимум критическую массу под каким-то законопроектом, что бывает крайне редко. К тому же распределением бюджета и налоговыми поступлениями по-прежнему управляет центр, Минфин и Минэкономики. Сколько налогов центр назначит, столько субъект и получит. Зато по программе софинансирования на каждый государственный рубль предлагают добавить из областного бюджета 2 рубля на поддержку сельского хозяйства.
Но перед каждым губернатором стоит главная задача: обеспечить работу бюджетных организаций, зарплаты врачей, учителей, надежное функционирование всей социальной сферы. Сельское хозяйство на каком-то десятом месте. И губернатор будет выполнять то, что написано в указах президента, в которых о сельском хозяйстве не упоминается. Поэтому государство должно взять вопросы сельского хозяйства на свой уровень и напрямую заниматься им. У нас поддержка не гарантирована, она в законе прописана так, что ее может и не быть. В США закон о поддержке сельского хозяйства принимается один раз в пять лет, и он прямого действия. В нем на 800 страницах прописаны все меры поддержки фермеров. Если кто-то не выполнил какую-то норму закона, фермер имеет право обратиться к закону и получить эти деньги из бюджета. У нас закон о поддержке сельского хозяйства умещается на 15 страницах. Это все отсылочные нормы к программе по развитию сельского хозяйства. А программу, по сути, не исполняет само же государство. Почему же банки не будут разговаривать с крестьянами так же?
По-моему, взаимоотношения банков, дающих кредиты сельскохозяйственным предприятиям, и фермеров нужно обсуждать уже не в средствах массовой информации, а в правоохранительных органах. Именно поэтому руководители предприятий АПК и настаивают на том, чтобы финансирование и поддержка сельского хозяйства производились напрямую, а не через банки.
– Не меньше сейчас обсуждается тема колоссальной кредитной задолженности предприятий АПК по проектам, одобренным в рамках госпрограммы. Говорят, она уже превысила сумму всей выручки от сельхозпроизводства?
– А как она появилась, как она накапливалась? Вот лишь один пример: закупка племенного скота. Как только в Европе стало известно, что мы собираемся покупать племенной скот в рамках нацпроекта, цена на одну корову выросла сразу на 2000 евро. Агрохолдинги заплатили за скот бешеные
деньги, привезли его сюда, и коровы стали гибнуть. «Иностранки» не адаптированы к нашим кормам и условиям содержания. Начались болезни ног, пищеварительной системы. А теперь эти предприятия, израсходовав деньги, остались без коров, и отдавать кредиты им нечем. И мы слышим по этому поводу истерику – сельское хозяйство все в долгах, ему нужно списать все кредиты. Государство спровоцировало этих руководителей на получение больших денег без необходимых расчетов и профессионального контроля над их использованием. Государство, разрешая выдавать кредиты на такие объекты, должно было сделать расчет и установить, что, например, одно стойломесто для коровы должно стоить не выше 700 тысяч рублей. Если вы собираетесь строить что-то дороже – золотые стойла, – то тогда тратьте свои деньги. Но такого расчета и соответственных ограничений не сделали. В результате агрохолдинги брали денег как можно больше, доходило до того, что одно стойломесто обходилось в миллион рублей. Хотя реально для типовой фермы его цена – 250 тысяч рублей.
Сама система выдачи кредитов изначально строилась на дутых цифрах. Для того чтобы получить кредит в Россельхозбанке или другой кредитной организации, надо составить бизнес-план. А как можно это сделать, если фермер не знает, какой будет цена на мясо, молоко, зерно в следующем году? В Америке можно. В Евросоюзе можно. Потому что там государство заранее объявляет о тех правилах и уровнях цен, которые будут работать в этом году. У нас, в принципе, можно составить расходную часть этого плана, но доходную часть невозможно. Поэтому чаще деньги выдавались по примитивному принципу взаимной договоренности.
Поэтому, когда мне говорят о «золотом дожде», то я думаю, он пролился на тех, которые знали, что они за эти деньги не ответят. В то же время большинство производителей сельскохозяйственной продукции этого «золотого дождя» не видели и не увидят, пока существует такая схема поддержки АПК.
Мы крутимся сами по себе, каждый выживает по-своему. Но успешного молочного производства вы практически не найдете. Потому что при такой цене на молоко выйти на рентабельность невозможно. Вы посмотрите, все крупные агрохолдинги, которые три года крутились, были на слуху, обанкротились. Им дали большие деньги, они их освоили, сельхозпродукции не выпускают или выпускают мало. Есть такие, которые занимаются не только своей продукцией, но и импортной.
Крупные тепличные комбинаты продают не только свою продукцию, но и импортную – под российским брендом. Реально российского, того, что выросло на нашей земле, не так много. Если убрать импорт, то на две трети полки магазинов опустеют. В стране нет реального представления о том, сколько и какой продукции производится в России. К сожалению, данные Росстата вызывают очень много вопросов. На местах по-прежнему имеют место приписки в отчетах. Например, личные подсобные хозяйства невозможно посчитать. Люди уходят из деревни в город, ежегодно количество «мертвых» поселений растет, а в отчетах отмечается рост производства продукции в личных подсобных хозяйствах.
Надо кардинально изменить само отношение к сельскому хозяйству. Перестать выкачивать из него кадры, ресурсы, расплачиваться его рентабельностью за все дыры в бюджете. Поменять систему контроля и стимулов. Ну, не доверяете нам, сельхозпроизводителям, возьмите любой успешный опыт Белоруссии, Европы, США, и будем спокойно работать. Не надо включать в систему поддержки сельского хозяйства структуры, которые здесь лишние. Ведь регулярное пополнение уставных капиталов РСХБ и «Росагролизинга», содержание министерств и ведомств сельского хозяйства в центре и регионах – это тоже якобы поддержка сельского хозяйства.
Мое глубокое убеждение: пока не будет создана прозрачная схема прямого финансирования сельхозпредприятий, пока мы не завершим хотя бы земельную реформу – мы будем находиться в неравных условиях с западными производителями. А это означает: рост импорта сельскохозяйственной продукции пока остановить не удастся. Разве что он, импорт, сам от нас уйдет.
Беседу вела Вера ЗЕЛИНСКАЯ
Источник: журнал «Аграрное обозрение», №4, 2014 год
Мои статьи не напечатал. Сегодня начну расталкивать по этой «помойке».
Конечно. пятая колона задавит мужик. Он имеет огромную сельскую аудиторию, почему у него нет, ну ни своего кооперативного банка, а хотя бы сельскохозяйственного потребительского кредитного кооператива????
Гдето есть. При предбанкротном состоянии, при реорганизации приоритетное право, на приобретение имущества получают создаваемые кооперативы….Пусть на базе тех кто его поддерживает создает сельскохозяйственный потребительский кредитный кооператив….имущество филиалов ПОДЕЛИТ НА ПАИ а паи передаст в долгосрочную аренду пайщикам на 15-20 лет…..что будет в кооператив как обязательный пай филиала…зарегистрировав филиалы как самостоятельные сельскохозяйственные торговые кооперативы. Есть же долги и перед пайщиками. Пусть в счет долгов ОБЪЕДИНЯЮТСЯ и забирают магазин……пекарню…. Если его выдавят, это и козе понятно. не для того Союз в залог загоняли. Пусть с ноля создает сельскохозяйственный потребительский кредитный кооператив…..
Примерно так.
Геннадий Данилович, здравствуйте! Мне очень жаль, но для того, чтобы напечатать Ваши статьи, мне нужно хорошо сосредоточиться, может найти дополнительный материал, чтобы подтвердить Ваши мысли, а у меня такого времени нет. Жена уехала в санаторий, и всё бремя её и моё по хозяйству на мне до 28 октября. Там думаю будет посвободней!
По банкротству — хотел показать как государство в лице клерков губит на корню творчество и желание работать на благо людей.